Корепина Эльвира Салаватовна – старший инспектор организационно – контрольного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Самарской области.
Мой дед - КОРЕПИН Михаил Иванович – родился в 1923 году.
Нашему поколению с каждым днем становится все сложнее узнать из первых уст воспоминания того далекого героического прошлого - ветеранов становится все меньше и меньше. Тем ценнее для нас эти откровения старого солдата. За окном весна 2015 года. С экрана телевизора диктор сообщает о циничном убийстве известного политика. На всех каналах Украина, Луганск, Дебальцево... Небольшая уютная комната на краю п. Центральный Межевского района Костромской области. У окна пожилой мужчина во фланелевой рубашке и джемпере - ветеран войны, участник Сталинградской битвы Корепин Михаил Иванович, 1923 года рождения, уроженец Вологодской области. Разговор о Крыме и подорожавшей гречке незаметно перешёл в далекий 1941 год.
«О войне узнали, как большинство людей Советского Союза не сразу, так как связи не было, радио тоже. А как раз в этот день у нас в деревне был праздник, все веселились. И только 23 июня нам сообщили о войне. Первая мысль была, о том, что всех родственников заберут на войну. Мои дяди, отец, трое братьев вскоре были призваны… Я, как самый младший, поехал провожать своих родных на телеге с лошадью. Многих забрали прямо с пашни, потому что в это время в колхозах пахали под пары. Время давали только, чтобы собрать котомку, и в путь. Ночевали в деревне Куданка и на следующий день доехали до военкомата в
г. Никольское, народу там было собрано с 15 деревень. Все проходили медкомиссию. Дождь шел почти трое суток. Я сидел на заборе и ждал результатов. Моих дядей забрали по разным командам. Забирали всех, слово «негоден» не прозвучало ни разу. Отца забрали в августе 1941 года.
В марте 1942 года в Никольский райвоенкомат Вологодской области был призван и я. Там набирали команды и направляли на Вологду и Киев. У меня и ещё у двух парней забрали все документы, запечатали в конверт и отправили нас в город Шарья Костромской области пешком. На конверте был написан адрес: «г. Серпухов, 39-стрелковая дивизия». Из Шарьи ехать было не на чем, и тогда нас отправили на платформе с углем. Приехали в г. Серпухов грязные и черные, как кочегары. Там мы помылись, переоделись и нас отправили дальше в Чебоксары в запасной полк. Там жили неделю, потом перевели в г. Цивильск. Уже здесь мы стали ходить на занятия, изучали станковый пулемет. В расчете я был номером первым. Через полтора месяца подняли по тревоге и повезли на Западный фронт под Харьков. Нас целый полк везли на фронт без оружия! В Воронежской области у моста через Дон было скопление эшелонов с той и другой стороны. И тут началась бомбежка. В небе было около сотни немецких самолетов - неба не видать. Бомбили долго, было по-человечески страшно… Разбомбили многое. Правда, переправу через Дон практически не тронули. Тогда я впервые понял, что такое ВОЙНА! Погибло много людей, а мы трое в этом аду каким-то чудом остались живы!
Два дня собирали убитых, раненых…, а живых отправили дальше в город Воронеж. Весь личный состав, оставшийся в живых, развели по гарнизонам. Нас троих направили на военный аэродром. Там несколько раз передавали от одного начальника к другому, пока не прикрепили к одной из воинских частей. На этом наша неопределенность не закончилась, и мы пешком пошли на передовую к Харькову. В это время Харьков уже был занят немцами. Шли через деревни, лесные массивы без оружия с надеждой на лучшее. А навстречу нашей части шло отступление… Командир привел нас на передовую, заняли места в окопах. Ночь просидели без поддержки, без вооружения и пошли обратно следом за отступающими… Во время отхода налетела немецкая авиация, разбомбили весь лесной массив, где располагалась наша часть - новые неоправданные потери… Оставшиеся в живых пришли на железнодорожную станцию: везде солдаты, мирные люди, скот… И опять бомбежка по всему живому. В результате станцию разбомбили практически полностью. А в завершение в район станции сбросили немецкий десант. Так мы оказались в окружении. Выходили к своим небольшими группами без оружия, без продуктов, без запасов воды… По дороге встретили брошенную машину с боеприпасами – вооружились и запаслись боеприпасами. Немцы шли по пятам. С воздуха постоянно бомбила немецкая авиация. Шли по 70 км в сутки, отдыхали по ночам 2-3 часа. В эти дни я убил своего первого немца. Он неожиданно выскочил из кустов, и я, недолго думая, выстрелил. Отступление было тяжелым и морально, и физически. Постоянно хотелось спать, есть, пить. Всегда была опасность налета вражеской авиации. Продуктов не было, давали по три сухаря в день на солдата. Немцы догоняли на мотоциклах, возникали боевые столкновения. Многое было не понятно: Где свои? Где немцы? Где линия фронта? Что со страной? Во время отступления, в Воронеже погиб мой друг, с которым мы были призваны. Остатки личного состава разрозненных воинских частей отступали практически до самого Сталинграда. Вера в то, что мы достигнем линии фронта и дадим достойный отпор врагу, воспоминания о близких позволили сохранить жизнь и не потеряться на этом тернистом пути...
В Сталинграде я был зачислен в воинскую часть. Нас одели, обули, накормили и начались шесть месяцев УЖАСА! Это и Указ Сталина № 227- «Ни шагу назад», это постоянные бомбежки, это первое боевое ранение во время вылазки за «языком»… После ранения лежал в полевом госпитале месяц, после чего сразу на передовую. Часть стояла в степи на ветру, на открытой местности, в зимний период было много обморожений. Во время постоянных бомбежек многие попадали под завалы. Болезни, ранения, прямые попадания унесли сотни тысяч солдат и офицеров. Временами казалось, что вот всё, КОНЕЦ, но чудом оставался жив! 19 ноября 1942 года пришел приказ наступать. И мы так дали немцам, что они стали сдаваться целыми частями! 29 ноября немцев взяли в кольцо. Это была победа, плата за наши мучения, страдания… Участвовал в боевых действиях Сталинграда более шести месяцев. 3 февраля 1943 года во время очередной бомбежки попал под завал, спасли солдаты, с контузией попал в медсанчасть. После лечения мне присвоили звание старшего сержанта и направили на трехмесячные курсы лейтенантов. После учебы был прикомандирован в Харьковскую область во второй Украинский Фронт. От Сталинграда до Харькова немцы практически не оказывали никакого сопротивления. А дальше, пропустив наши воинские части вперед, немцы замкнули кольцо окружения. В окружении оказалось более 500 тысяч наших солдат - немцы мстили за Сталинград! Жизнь преподнесла мне новые испытания. Но все обошлось, я жив, я в боевом строю… и 23 августа 1943 года меня назначили командиром взвода Харьковской дивизии. От Харькова до Кировограда шли с боями, освобождая страну от фашистов. Под Кировоградом форсировали реку ночью вброд. Был жестокий бой с большими людскими потерями. Немцы не давали поднять головы. Я получил разрывной пулей ранение в ногу. Ни перевязать, ни пошевелить рукой, поднимешься - сразу смерть. Я почти целый день лежал на земле в луже собственной крови. Это было 2 декабря 1943 года. Дождавшись ночи, я пополз к своим, пробовал встать, но терял сознание. На земле было много раненых, но помощи не было. Я продолжал ползти в направлении наших. Изранил все руки, локти, ноги. Лежу в канаве и слышу: кто-то бежит в мою сторону. Первая мысль - немцы! Вынул пистолет, приготовился и жду. Кричу: «Стой, кто идет?» Он остановился. Оказался своим. Но я сомневался до конца, слишком много было предателей в то время. Я попросил его помочь мне. Тот согласился и, взвалив меня на спину, донес до моей части. Оставив меня на земле, он также исчез, как и появился. Так я и не узнал, кто был моим спасителем… Ну а дальше дорога в госпиталь, и опять бомбежка. В нашу лошадь попал снаряд, меня чудом не задело. Меня подобрала попутная машина, потом погрузили в санитарный поезд и отвезли в Казахстан в город Семипалатинск. Так закончилось мое участие в боевых действиях на фронте. Но это был не конец, впереди ждали новые испытания.
Ранение было очень серьезное. После лечения в госпитале меня отправили по месту жительства. До дома добирался целую неделю - ехал попутками, на быках, на лошадях... В дороге раны открылись, пришлось долечиваться в районной больнице. В апреле 1944 года комиссией Архангельского военного округа был признан негодным к службе в армии по ранению. От города Никольска Вологодской области до своей родной деревни было 35 км, которые я преодолевал на костылях! Это тоже было тяжелое испытание. Приходилось ночевать в поле в стогах сена. Дома меня встретил отец, который также как и я был комиссован по ранению.
Мужчин в деревне не было, поэтому меня сразу же назначили председателем колхоза. Об окончании войны узнали через нарочного - связи не было. Война закончилась, но надо было поднимать страну из разрухи. Хлеба не было, жили впроголодь, ели липовый лист, из липовых опилок с мукой пекли хлеб. Семян не было даже для посева, когда дали зерно, женщины несли его пешком на себе 35 км.
В 1945 году начали возвращаться мужчины, жизнь стала налаживаться. В 1946 году я встретил любимую женщину, появились счастливые минуты семейной жизни, радость отцовства…»
Герой нашего рассказа был очевидцем, участником Сталинградской битвы. Фронт длиной почти 500 км, более миллиона солдат и офицеров. По масштабам, по ожесточенности сражений, по величию победителей и по краху побежденных ей нет равных в истории! Наш герой 2 месяца, вплоть до ликвидации немецкой группировки был участником величайшего сражения. После страшных боев в роте Михаила Ивановича из 150 человек осталось в живых меньше десяти!
С августа по декабрь 1943 года Михаил Иванович с боями освобождал города Украины. Поэтому сегодняшние события в бывшей братской республике так волнуют его. В одном из сражений был убит командир роты, вместо него назначили молодого 20-летнего лейтенанта Корепина М.И. За проявленное мужество, успешно проведенную операцию он был награжден орденом «Красной звезды». В своем небольшом рассказе Михаил Иванович скромно умолчал о своем героическом прошлом. Горечь поражений и потерь он перенес сполна. Но судьба оберегала Михаила Ивановича. После тяжелого ранения он был комиссован, врачи пророчили ему жизнь на костылях. Но они ошиблись. Крепкий организм вновь одержал победу. Началась мирная жизнь. Теперь он не с меньшим мужеством выполнял другой приказ: «Все для фронта - все для Победы!» Должность командира роты он сменил на должность председателя колхоза, а затем председателя сельского совета. Он и сейчас считает, что в тылу было не легче, чем на фронте. И только в 1946 году он создал семью. Воспитал прекрасных семерых детей, десять внуков, восемь правнуков!
